Обсудим правомочность смертной казни с точки зрения христианской этики. Начнём с рассмотрения аргументов, выдвигаемых «за» и «против» смертной казни. Сначала аргументы «за».

Основной аргумент в защиту смертной казни прост. Он заключается в том, что элементарная справедливость требует, что преступник, насильственно лишивший жизни другого человека, заслуживает точно такую же участь.

Другой аргумент в защиту смертной казни можно назвать утилитарным. Его сторонники считают, что смертная казнь служит общей пользе общества. Поскольку у большинства людей мысль о смерти изначально вызывает страх, смертная казнь служит весьма эффективным способом к предотвращению убийств; поэтому некоторые преступления насильственного характера должны караться лишением преступника жизни, дабы сдерживать потенциальных убийц от подобных поступков. Приверженцы этого аргумента считают, что даже если смертная казнь не остановит других убийц, общество все равно ничего не теряет, разве только что жизнь убийцы. Кроме того, есть люди, которые не поддаются исправлению в заключении, т.к. они по природе своей злы и неизбежно будут возвращаться к преступному образу жизни. От таких людей следует избавляться; лишение жизни этих людей также приносит всему обществу пользу.

Некоторые сторонники смертной казни придают этому доводу философскую окраску. Они говорят, что сама по себе смертная казнь чрезвычайно ярко подчеркивает веру общества в священность жизни. Если не использовать в соответственных случаях смертную казнь, считают они, то это подорвёт веру в священность человеческой жизни. Перейдем теперь к доводам против применения смертной казни.

Противники смертной казни также используют в качестве аргумента идею священности человеческой жизни. Всякая жизнь, в том числе и жизнь убийцы - священна, - говорят они. Поэтому институт смертной казни характеризуется ими, как «хладнокровное» и «варварское» нарушение священности жизни.

Другой аргумент против смертной казни заключается в следующем. Поскольку смертная казнь удовлетворяет лишь низменный, «варварский» инстинкт возмездия, и поскольку желание мести никак нельзя оправдать с точки зрения нравственности, смертная казнь является безнравственным актом.

Некоторые противники смертной казни ссылаются еще и на то, что человеческий суд – не есть непогрешим. Его субъективность допускает возможность грубых ошибок. Может случиться, что суд приговорит ни в чем неповинного человека к смерти. Одного этот факта достаточно для того, чтобы отменить смертную казнь.

Таковы основные аргументы «за» и «против» применения смертной казни в современном обществе.

Проблема сложная. Человек, серьезно задумывающийся над проблемой смертной казни, знает по опыту, что нет легких, однозначных подходов к этому вопросу. Для христиан тем более.

Все системы уголовного права, как древние так и современные, включают в себя некоторые аспекты принципа возмездия, как основы для наказания за преднамеренное, насильственное отнятие чужой жизни. Ветхий Завет выражает эту идею фразой «...око за око, зуб за зуб» (Лев. 24: 20). Из этого ветхозаветного принципа мы приходим к неизбежному выводу, выраженному в книге Бытия: «Кто ударит человек, так что он умрёт, да будет предан смерти» (Исх. 21: 12).

Ранняя Церковь была против смертной казни, и основывала своё противление на учении Иисуса Христа. Это учение предельно ясно выражено в словах Спасителя: «Вы слышали, что сказано: "око за око и зуб за зуб ". А Я говорю вам: не противься злому... любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас» (Мф. 5: 38-39, 44). Несколько позже, в пору гонений, христианские апологеты развили учение Иисуса против возмездия. Раннехристианские писатели выдвигали свои аргументы не только из соображений самозащиты, но и потому, что хотели преобразить языческий мир благовестием Христовым. Ранние христианские авторы рассматривали смертную казнь, как нарушение заповеди «Не убей». Об этом, в частности, писал живший в третьем веке писатель Западной Церкви Лактанций: «Запрещая убивать, Бог не только запрещает разбой, запрещаемый также и общественными законами. Он еще предупреждает нас не делать того, что считается законным среди людей... Пусть справедливый человек избегает... обвинять кого-либо в совершении преступления, караемого смертью, ибо нет разницы - убивать кого-либо мечем или посредством слова, поскольку убивать вообще запрещено. В заповеди Божией никакие исключения не должны быть допускаемы, ибо убийство всегда зло, ибо Бог желает, чтобы мы рассматривали человека, как священное Его создание» (Институты VI, XX, 15).

В то время, когда сами христиане были преследуемы государством, им немыслимо было занимать государственные посты и противиться смертной казни законодательно. Проблема смертной казни стала перед христианами во всей своей остроте только после того, как император Константин Великий отменил преследования и сделал христианство государственной религией. Христиане стали занимать государственные посты и становились законодателями, судьями и хранителями общественного правопорядка. Они стали поступать по принципу слов апостола Павла: «…Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13: 4).

Большинство христиан стало считать, что смертная казнь допустима ради справедливости, чтобы сохранить правопорядок, и как способ предотвращения насилия. Конечно, смертная казнь никогда не рассматривалась христианами, как деяние идеальное и желаемое, но как неизбежное зло в неидеальном и во зле лежащем мире.

Но если наша христианская совесть обличает всякое возмездие по отношению к другому человеку, то по отношению к себе, христианская совесть требует наказания за содеянное преступление. В «Отечнике» описан такой случай. К одному старцу пришёл разбойник. Он раскаялся в своих преступлениях, желал стать монахом и просил укрыть его от правосудия. Провидя его доброе искреннее намерение, старец дал ему наставления к духовной жизни и укрыл в дальнем монастыре, где никто не мог бы его опознать. Спустя несколько лет, бывший разбойник снова предстал перед старцем, говоря: «Благослови отче, я иду в мир», - «Как, чадо, неужели снова хочешь ты приняться за разбой?» - «Нет, отче, я полюбил монашескую жизнь и чувствую, что много грехов отошло от меня через покаяние. Но одного не могу забыть: все стоит передо мной один невинно убиенный мною отрок, и совесть принуждает меня принять за него заслуженное наказание». Бывший разбойник вернулся в город, объявил себя, и был казнен. Подобно этому и преп. Моисей Мурин, также бывший разбойник, добровольно принял смерть от рук убийц, чтобы своей кровью искупить пролитую им кровь... Он сказал своим ученикам, которые убеждали его бежать: «Дети, я вот уже столько лет жду этого часа, чтобы на мне исполнилось слово Господне: все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26: 52).

Несомненно, что чем более отдельные люди будут усовершенствоваться в исполнении Евангельских заповедей, тем больше законы и обычаи общества будут насыщаемы законами Бога.

В Боге соединяются правосудие с милосердием непостижимым образом: «Милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася; истина возникнет из земли, и правда проникнет с Небес» (Пс. 84: 11-12).

Бог наказывал смертью согрешивших и в Ветхом Завете. В Новом Завете грешникам угрожает вечной смертью в геене (что есть истинная смерть). Апостол Петр наказал смертью Ананию и Сапфиру, даже не оставив им времени на покаяние. Мера сама по себе направленная на зло, может быть благодетельна и для того, кого наказывают смертью (чтобы не грешить больше, и не увеличить своего наказания в вечности). Преп. Пимен, когда начальник взял в темницу его племянника, написал ему: «Если он достоин смерти, то казни его, чтобы он временной смертью избавился от вечной казни». Ап. Павел сказал на суде: «Ибо если я не прав и сделал что-нибудь достойное смерти, то не отрекаюсь умереть, а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева» (Деян. 25: 11). Судебные наказания должны стремиться к пробуждению совести преступника. В духе милосердия заключается сила. «Блаженны милосердные, ибо они помилованы будут».

©В.Потапов, 1991-1992